1. Некоторые предпочитают переводить claritas как «сияние», подразумевая свойство самого объекта.
2. Другие предпочитают говорить о «сиянии божественном», то есть о проявлении в объекте (и/или через него) божественных сил.
3. Стивен из романа Джойса утверждает, что «сияние, о котором говорит Аквинский, в схоластике – quidditas – самость вещи. Это высшее качество ощущается художником, когда впервые в его воображении зарождается эстетический образ».
4. Другие интерпретации ставят на первое место «ясность», и тем самым незамедлительно обращаются к сфере субъективных оценок. Ясность для кого? Ясность почему? Эти вопросы часто остаются без удовлетворительного ответа.
5. А почему бы для объяснения слова claritas не взять все эти аспекты в совокупности? – вопрошают пятые. А что это нам даст? – отвечают вопросом на вопрос скептики
.
По здравому размышлению проблема здесь заключатся в том, что Фома Аквинский вовсе не дал нам никакого объяснения относительно красоты. Он просто заменил одно непонятное слово (pulchritudo – красота, изящество) на другое не менее загадочное слово (claritas – ясность, сияние, блеск, слава). По сути он заявил, что красота очевидна для всякого, кто встретился с ней. Такая вот загогулина, мдя. 2. Другие предпочитают говорить о «сиянии божественном», то есть о проявлении в объекте (и/или через него) божественных сил.
3. Стивен из романа Джойса утверждает, что «сияние, о котором говорит Аквинский, в схоластике – quidditas – самость вещи. Это высшее качество ощущается художником, когда впервые в его воображении зарождается эстетический образ».
4. Другие интерпретации ставят на первое место «ясность», и тем самым незамедлительно обращаются к сфере субъективных оценок. Ясность для кого? Ясность почему? Эти вопросы часто остаются без удовлетворительного ответа.
5. А почему бы для объяснения слова claritas не взять все эти аспекты в совокупности? – вопрошают пятые. А что это нам даст? – отвечают вопросом на вопрос скептики
.