Но первое, что необходимо сделать на следующий день после трагедии — открыть в России тот самый институт экстремальной педагогики, о необходимости которого я пишу и говорю многие годы: институт, который помогал бы на ранних этапах выявлять детей с суицидальными наклонностями, детей депрессивных или токсичных, антилидеров, сектантов, потенциальных убийц.
Хорошая иллюстрация того, что, если всё просто и очевидно, то это повод задуматься.
Конечно, хочется начать немедленно делать хоть что-то, реагировать хоть как-то.
Нет, учить и мотивировать учителей, конечно, надо. Факт. Но вот создание институтов... Тут всё непросто. Любые благие организационные формы могут (а часто именно это и происходит) быть использованы как инструмент давления на неугодных. Ненужный соблазн появится у некоторых педагогов объявить неудобных учеников потенциально депрессивными, токсичными и т.п.
Дай человеку сковородку -- и он немедленно использует её для того, чтобы дать кому-то этой сковородкой по голове.
Сковородки не виноваты. :)
Просто бессмысленно обсуждать, помогут ли какие-либо общественные институты снизить число покушений на жизнь и здоровье граждан с помощью сковородок.
Но, конечно, после любого печального кейса сильное искушение появляется начать дискуссию о необходимости учить людей правильному обращения со сковородками, выявлять сковородочных абьюзеров, вводить сертифицирование, лицензирование, профилактические тренинги и прочее.
Но это всё будет лишь видимость и кажимость.
И в какой-то момент кто-то (чаще всего тот, кого мы и заподозрить не могли) потянет свою руку к сковороде...