Далее Шварценеггер пишет:
Никаких индивидуальных занятий Эрика Морриса, которые помогли бы звезде культуризма избавиться от мускулов, не было, так что все зависело только от меня. Первым делом мне нужно было перестроиться психологически — избавиться от образа Мистера Олимпия весом двести пятьдесят фунтов, прочно укоренившегося у меня в сознании. Вместо этого я начал мысленно представлять себя стройным и поджарым. И вдруг то, что я видел в зеркале, перестало меня устраивать. Это помогло мне перебороть аппетит к белковым напиткам и всем тем бифштексам и цыплятам, к которым я так привык. Я представлял себя уже не штангистом, а бегуном, и это изменило весь мой режим тренировок: оставив гантели и штанги, я сделал упор на бег, велосипед и плавание.
(Выделение -- моё.)
Когда меня спрашивают про нормализацию веса, я говорю то же самое: главное и первое дело -- перестроиться психологически; на уровне сознания и подсознания. Люди кивают в ответ. Но меняться не хотят. Надеются на волшебное средство... Теперь буду им про Шварценеггера рассказывать. Только, боюсь, проку от этого больше не станет. Защитные функции мозга стараются поддерживать статус-кво. Оттого и меняться трудно. Шанс на успех появляется у того, кто понимает это.
(Выделение -- моё.)
Когда меня спрашивают про нормализацию веса, я говорю то же самое: главное и первое дело -- перестроиться психологически; на уровне сознания и подсознания. Люди кивают в ответ. Но меняться не хотят. Надеются на волшебное средство... Теперь буду им про Шварценеггера рассказывать. Только, боюсь, проку от этого больше не станет. Защитные функции мозга стараются поддерживать статус-кво. Оттого и меняться трудно. Шанс на успех появляется у того, кто понимает это.
